Глава 1. Потерянный рай

читать дальшеПридя в очередной раз на службу, дознаватели приступили к новому утреннему развлечению: трое старших товарищей принялись незаметно наблюдать за Райгу. Посидев для приличия за бумагами полчасика, Райгу написал список чего-то, заёрзал на стуле и спросил смущённо:
- Камил, я пойду? Дел много.
Камил обречённо вздохнул. Олаф протестующе заскрипел креслом, а Санди, захлопнув книгу, сказал:
- Я - с ним, помогу там. Вдруг физическая сила понадобится или дельный совет.
Ритуал внезапного ухода повторялся чуть ли не каждое утро - чуть ли не каждое утро Райгу бессовестно удирал из Корпуса. Оправданием ему служили: отсутствие дел, отличная летняя погода и то, что Райгу в свободное время занимался садом у дома Камила, где, собственно, жили все четверо дознавателей. При этом, невысокий и субтильный, он развил такую бурную деятельность, что немаленькое здание совершенно потерялось среди плодоносящих деревьев и цветущих кустов. Впрочем, этому никто не удивлялся, кии являлись признанными в Общем мире специалистами по ландшафтному дизайну. Санди, как теоретик с энциклопедическим образованием, садоводству помогал, в основном, научными советами. Олаф, почуяв выгоду от немудрёного занятия, тоже попытался влиться в число помощников, но был Камилом жестоко высмеян. Да вот хотя бы за то, что давеча принял декоративную тыковку за грушу и попытался ею полакомиться.
Камил, выслушав просьбу Райгу, обычно выражал недовольство, но разрешение давал, однако сегодня, подумав, встал и отрезал:
- Всем сидеть на месте, я сейчас вернусь.
Дверь захлопнулась.
- Что он задумал? - забеспокоился Санди, которому очень нравилось гулять по саду, наблюдать за Райгу и давать советы растениям, как лучше произрастать.
- Наверно, я слишком нагло себя веду, - расстроился Райгу.
- Не без этого, - согласился Олаф. - Но тебе всё можно. Даже груши на яблонях развешивать.
- Я пошутил.
- Это такая сельскохозяйственная шутка, - пояснил Санди. - Посадить под яблоней декоративную тыкву с плодами в форме большой жёлтой груши, и пустить её по яблоне виться.
Камил, как и обещал, вернулся довольно быстро.
- Так, вы двое, можете до конца недели совершенно легально копаться в саду, а мы с Олафом уезжаем.
- Куда это?! - возмутился Олаф, который уже давно никуда, кроме командировок, не уезжал.
- В отпуск? - догадался Санди.
- Да, в краткосрочный, - ответил Камил. - Мы едем на Элери. Тебе, Олаф, надо мир посмотреть.
Олаф возмутился до глубины души.
- Ты кому такие слова говоришь?! Бывшему дальнобойщику?!
- Все грузовые базы похожи, как капли воды. А на Элери - уникальная природа.
Олаф недовольно пробурчал:
- Летом везде - уникальная природа. Что ж ты зимой на лыжах со мной кататься не поехал? Сосны, снежок, домик с камином.
- Домик с камином у меня по месту жительства имеется. Для твоего удовольствия могу вокруг на лыжах походить. Прямо сейчас, но успокаивать соседей будешь сам.
Олаф только рукой махнул, к тому же ему давно хотелось взглянуть на место, взрастившее Камила.
Элери встретила гостей голубыми лагунами, белыми невысокими виллами, тишиной, приторным ароматом цветов и острым запахом моря. Пассажиры, прилетевшие на планету - исключительно аборигены - разбрелись по стоянке катеров местного значения и неспешно разлетелись по своим делам.
Олаф вертел головой, удивляясь, как это райские птички и цветные бабочки умудряются не мельтешить перед носом, а дисциплинированно летать только в отдалении, над клумбами и фонтанами. По тенистым аллеям, веером расходящимся от стоянки, разгуливали неброско одетые элери. Ветерок приятно нейтрализовал полуденное солнце.
- Насмотрелся? - поинтересовался Камил и открыл дверцу катера.
- Бедновато как-то, - удивился своим ощущениям Олаф.
- Что «бедновато»? - нажав на панели управления пару кнопок, спросил Камил.
- Катер ты мог бы себе завести пороскошней. Или у отца одолжить.
Катер медленно поднялся и устремился к неведомой цели. Камил, убрав руки с панели, закрыл глаза.
- Отличный безопасный автоматический катер. Только он не мой.
- Мы что, чужой транспорт свистнули? - изумился Олаф.
Камил открыл глаза.
- Да кому нужно красть катер? Просто взяли. Автомат потом его обратно на стоянку перегонит.
Полетав над прозрачным, приветливым морем, катер опустился перед аккуратно вписанным в скалу белым двухэтажным зданием. На широкой веранде стояли кресла и столик с недопитым бокалом, рядом валялись несколько пустых морских раковин. У Олафа неожиданно прорезались детективные способности, и он спросил:
- Подожди-ка, когда ты последний раз был дома?
Камил, пристально разглядывая дверь, откликнулся:
- И опять ты ошибся, это дом моего отца.
Олафа переклинило, но он быстро нашёлся:
- Вот я и говорю «бедновато». Море, да, красивое, а дом на дворец ювелирного короля не тянет.
Камил принял надменный вид.
- Видишь ли, - не отрывая взгляда от двери, ответил он, - если ты выстроишь роскошный малахитовый дворец или купишь катер из платины, то окружающим станет ясно, что лично тебе предъявить миру нечего, кроме плохого вкуса. Так стоит ли размениваться по мелочам?
- Да, - ошеломлённо согласился Олаф, - не стоит.
Теперь он тоже разглядывал дверь, вернее, пришпиленную к ней бумагу. Сначала Олафу показалось, что буквы, начертанные на бумаге, элерийские, но потом он понял, что это всеобщий язык, только подчерк автора уж очень замысловатый.
«Меня нет дома».
Камил оторвал записку. Под ней красовалась другая.
«Меня точно нет дома».
Камил постучал в дверь.
«Точнее не бывает», - гласила следующая записка.
Камил упрямо оторвал следующую записку и постучал ещё громче.
«Буду через два дня».
Камил снова оторвал записку и постучал очень громко.
«Если не прекратишь ломиться, буду гораздо раньше».
- Ну, давай, ломись, - потребовал Олаф.
- Не надо, - ответил Камил. - Там ещё одна записочка, и я не хочу знать её содержание.
Имея некоторое представление о характере Симона, Олаф смирился и спросил:
- А где же мы будем жить?
- «Где-где», - сварливо пробурчал Камил. - У меня.
Оказалось, что прямо на берегу, среди редких ажурных деревьев располагается небольшой, едва заметный сверху домик.
- Слушай, - топая по дорожке, участливо спросил Олаф. - Симон настолько не хочет тебя видеть?
- Он тебя не хочет видеть, - фыркнул Камил. - В своей гостевой спальне. Между прочим, у меня только одна кровать. Жлоб!
Вскоре выяснилось, что на веранде нового приюта Олафа дожидаются: топчан, матрац и комплект белья. Архитектура домика оказалась странноватой: внутрь с длинной веранды вели три двери. Ванная, гостиная, спальня.
- А кухня где? - предчувствуя недоброе, спросил Олаф.
- Потом покажу, - возясь в спальне, откликнулся Камил.
- Дебильная архитектура, - посочувствовал Олаф. - Архитектор - урод.
- Я сам проектировал, но давно, - оправдался Камил. - Зато нет проходных комнат. А сейчас мы пойдём в общественную столовую.
- И это - планета, погрязшая в роскоши! - ахнул Олаф.
Столовая оказалась сложной сферической конструкцией, представляющей собой конгломерат балконов, похожих на ласточкины гнёзда. В центре конструкции помещался прилавок, уставленный разнообразными блюдами.
- Шведский стол! - восхитился Олаф.
- Не обожрись, - радушно посоветовал Камил.
Распорядительница - единственное в столовой живое существо - осведомилась, какой вид с балкона предпочитают гости. Море, сад или горный ручей? Олаф выбрал море и получил для любования кусок моря, кусок берега и домик Камила. Оказалось, что принимать пищу элери предпочитают сидя в широких креслах перед низенькими столиками. Камил демонстративно уселся спиной к ландшафту.
- И сколько стоит здешний обед? - съев половину выбранных блюд, поинтересовался Олаф.
- Нисколько, - ответил Камил. - Сказал же: это общественная столовая.
- Понятно. Если я скромно питаюсь в общественной столовой, значит, мне есть, что предъявить лично? Кроме дешёвых понтов? Драгоценные россыпи души и мозгов.
- Как-то так. Особенно мозгов. Правда, никто не запрещает тебе предъявлять дорогие понты. Естественно, когда это уместно.
Олаф подумал, что уж с дорогими понтами промахнуться ему не светит.
- Скажи, а Симон тоже обедает в столовой?
- Никогда. Потому мы здесь.
И то верно, не ходить же простому элерианскому магнату по общественным столовым. Однако и в раю ухо следовало держать востро.
- В чём подвох? - спросил Олаф.
- Симон ловит и ест то, что выползает из моря. До моря идти ближе, чем до столовой.
- Логично, - согласился Олаф, - но уж очень неаппетитно.
Камил пожал плечами.
- Собственно, и ты сейчас ешь то, что недавно выползло из моря. Море даёт нам рыбу, мясо, молоко, моллюсков, сладкие и солёные растения, клубни. Земля используется для жизни, развлечений и удовольствия. Неразумно тратить её на производство того, что уже существует.
- Камил! - послышался весёлый женский голос.
Дальше Олаф ничего не разобрал, он так и не удосужился выучить язык своего начальника.
- Галиэ, говори на всеобщем, - не здороваясь, потребовал Камил.
- Значит, это именно тебя я видела из окна! - ничуть не смутившись, воскликнула ясноглазая женщина с короткой, но весьма красивой причёской. - Ты совсем не изменился.
Жизненный опыт подсказал Олафу, что прозвучавший комплимент - вовсе не комплимент. Галиэ поинтересовалась:
- Это твоя половина? Извини, я в половом диморфизме сапиенсов плохо разбираюсь.
- Это моя четверть, - кисло улыбнувшись, ответил Камил.
- Замысловатая форма семейных отношений. Или ты завёл себе трёх домашних питомцев?
- Я завёл себе трёх хозяев.
Вот тут в глазах знакомой Камила загорелось неподдельное любопытство.
- И как?
- Самого дикого выгуливаю.
- Сегодня вечером в Хризолитовой бухте состоится вечеринка. Придёшь?
К огромному изумлению Олафа Камил ответил:
- Приду.
Дама упорхнула.
- Это кто? - вспомнив давнюю душещипательную историю с амулетом, спросил Олаф.
- Соседка, - экспрессивно тыча вилкой в тарелку, ответил Камил.
- Та самая? - осторожно поинтересовался Олаф.
- Какая «та самая»? Да, нет! Соседка, учились вместе.
- Хороший ты парень, Камил! - от всей души признал Олаф. - Добрый и героический. Но в детстве, судя по всему, ты был порядочной ехидной.