(продолжение)
Санди, раскладывая влажные, тронутые паром книги на подоконнике, недовольно заметил:- Напрасно, Камил, ты наводишь тень на плетень. Потом, когда по нам случайно промахнутся, придётся в полном остекленении спасать реноме и все остальные части тела.
читать дальше- Реноме - ладно, главное - премию можно не спасти, - напомнил Олаф.
Упоминание о премии Камила почему-то не тронуло. Строго глядя на Райгу, он поинтересовался:
- О каких это ты розах говорил?
- Розы нужны плетистые, - затараторил Райгу. - цветом похожие на тёмное золото, а то крыльцо дома бедновато выглядит. И чайные розы. Вместе с тёмно-бордовыми они смотрятся по-королевски. Минеральная вода для озерца не подойдёт, но, если ты уж так хочешь, можно сделать поилочку в виде фонтана и подвести к ней трубу от термального источника.
Камил, растерявшись от напора кии, переспросил:
- Поилочку?
- Для птичек и других желающих согреться. Я прикинул - не очень уж дорого, но премия не помешает.
Олаф, улыбнувшись по-кошачьи, поинтересовался:
- Так что ты себе заказал на обед?
Камил, осмысливая дизайнерско-ботанические перспективы, усмехнулся недобро, однако ответил:
- На закуску - спаржу в белом вине. Стерляжий бульон, гренки с икрой. Грудку рябчика с конфитюром из минеолы и картофельное суфле с белыми грибами. К суфле подавалась сметана, пять сортов зелени и ассорти из миниатюрных маринованных овощей. Кофе. Только, Олаф, мне на суфле денежек и без премии хватает.
- А вот и не угадал! - обрадовался Олаф. - Вовсе я тебя не дразнил. Пока ты соловьём разливался, я себя морально готовил к проявлению насилия. С моей стороны. Теперь готов.
- Да ну вас! - расстроился Камил. - Накинулись втроём на одного. Ладно, слушайте, раз такие любопытные. Дела, как такового, ещё нет и, возможно, не будет. Расскажу лишь в общих чертах. В бескрайних просторах космоса существует некий, вы, скорее всего, о нём не знаете, Всемирный центр изобразительного искусства.
- Я знаю, - сказал Райгу.
- Молодец. Собрать вместе картины, скажем так, художников различных рас в условиях обычного музея оказалось практически невозможно. Слишком по-разному расы воспринимают понятие «живопись». Кхольпы выражают образы и чувства грудами разноцветных камней, квисты создают динамические конструкции, меняющие цвет в зависимости от скорости движения...
Санди попросил:
- Это все знают, переходи сразу к делу.
- Знают? Олаф, какие произведения искусства наиболее ценят кии?
Райгу посмотрел на недвусмысленный кулак Камила и подсказывать благоразумно не стал.
- Поскольку наш прославленный искусствовед хранит молчание, озвучу его мысли я. Кии производят удивительную ткань, с которой не сравнятся шелка Земли и Элери, а потом создают из неё копии цветов, растений и прочей природы.
- Пижамка у тебя, - съехидничал Олаф, - не из этой ли ткани?
- Как ты мог такое подумать?! - всплеснув руками, воскликнул Камил. - В шёлке с Ануар-Сии замёрзнуть недолго. У меня пижама из фланели с начёсом.
- А элери, вероятнее всего, - вспомнив любимую сказку, не унимался Олаф, - выкладывают из драгоценных камней поучительные изречения о скромности и не стяжательстве?
- Элери, чтоб ты знал, ценят живопись. Акварель. Думать над картиной можешь хоть год, но нарисовать должен за сто ударов сердца, поэтому земные полотна маслом у нас не котируются совершенно.
Санди недовольно пробурчал:
- Мы дело будем обсуждать или плоско шутить на заезженные темы?
- Кстати, Санди, а как развлекаются аноформы?
- Прекрасное аноформы ищут в знаниях.
- Итак. Чтобы не мелочиться, под музей было решено отвести некрупную планету. Долго искали и, в конце концов, нашли необитаемый, высокостабильный планетоид. Построили павильоны, жильё для учёных, гостиницы для ценителей, хостелы для студентов, концертные залы, космопорт, мелкие стартовые площадки для каботажных рейсов, завезли музейные экспонаты и частные коллекции. Назвали центр довольно шаблонно - «Арто-сфера». Начались будни. Студенты приезжали, пялясь на великие творения, пытались сделать их копии в собственном понимании и интерпретации. Кхольпы выкладывали из разноцветных камней картины земных импрессионистов, квисты собирали из шестерёнок копии цветов, созданных кии. Иногда в «Арто-сфере» случались настоящие творческие прорывы. Например, однажды в конструкции юного кхольпа, изображающей одинокий ирис у пруда, что-то разладилось, и она, сияя всеми цветами радуги, рассыпалась и грохнулась со второго этажа на первый. Присутствующий при этом мэтр, не помню, с какой планеты, изволил аплодировать. Утром кхольп проснулся знаменитым. С тех пор раз в неделю инсталляцию повторяют. Называется она «Водопад ириса». Короче, все были при деле. Ценители бродили и щурились с умным видом. Учёные проводили экспертизы и подвергали перекрёстному сравнительному анализу всё, что попало...
- И вдруг... - подсказал Санди.
- Пока никакого «вдруг» не случилось, если не считать того, что владельцу коллекции миниатюр стали приходить письма с угрозами. Не мудрствуя лукаво, его обещали вскоре убить. Местный шериф ничем коллекционеру помочь не смог, хотя бы потому, что конкретных претензий злоумышленник не предъявлял. Коллекционер обратился в Корпус дознавателей. Создалась ужасная ситуация: формально мы не должны были действовать раньше совершения преступления, а по совести - обязаны были помочь.
Олаф покивал.
- Понятно, сейчас окажется, что коллекционер - элери и, очень может быть, хороший знакомый некоего Симона.
- Коллекционер - накс. Зовут его Зака-От. И, кстати, Олаф, в ресторане мы с командиром платили по гамбургскому счёту, потому, что так и не смогли решить, кто кого подкупает. Короче, нашей группе желательно появиться в "Арто-сфере" и появиться там неофициально.
Олаф заметно обрадовался.
- Как в «Синем поясе»?
- Нет, там мы работали по установленной форме, но тайно, а теперь придётся действовать в частном порядке. Внеочередной оплачиваемый отпуск - это всё, что командир может для нас сделать.
Санди спросил недоверчиво:
- Ты оплатишь поездку?
Камил замотал головой.
- Этого ещё не хватало! Я гуманист, но не настолько. Поездку оплатит Зака-От. Если, конечно, мы на эту авантюру согласимся.
Олаф уже мысленно кадрил душевно-хрупких художниц и вспоминал слова «атмосферно», «сакрально», «нюанс сёмги в клубничном цвете». «Взгляд карася, варёного в сметане, - подумал Олаф. - Сам съем, никакому Аргусу не отдам». Санди же в это время размышлял о конкретике.
- Надо сочинить повод для поездки, - сказал он.
Камил удивился.
- Посещение музея уже не повод посетить музей?
- Простые посетители редко общаются с музейными работниками. Излишнее любопытство немедленно вызовет подозрение.
Олаф, очнувшись, предложил:
- Пусть Камил там что-нибудь купит. Его с радостью будут консультировать.
- В результате появится около нашего перспективного озерца элитная концептуальная груда булыжников.
- Не появится, - угрюмо отрезал Камил.
Ему не очень хотелось приобретать культурные ценности. Вернее, очень не хотелось. Санди добавил:
- Сплетнями и подробностями внутренних распрей с Камилом при этом никто делиться не будет.
- Кое-какие подробности мы узнаем у самого Зака-От.
- Знай Зака-От причину угроз, он бы к нам не обратился.
Олаф, в предвкушении художниц, разбрасывал идеи, не успев их додумать даже до середины.
- Что если какое-нибудь произведение искусства не там купить, а с собой для консультации привезти?
Камилу даже интересно стало.
- А где его взять? - спросил он, изготовясь продолжить диалог в неприличном и лапидарном стиле.
- Камил, ты умеешь рисовать? Мне почему-то кажется, что умеешь. Нарисуешь загадочные загогулины и назовёшь картину «Душа аноформа». С руками оторвут!
- С моими, - буркнул Камил.
- Прекрати, это уже не смешно, - одёрнул Олафа Санди.
Распахнулась дверь. Повторному появлению командира дознаватели даже не удивились.
- Сидите? - искривляясь в лице, как вампир под солнцем, спросил командир.
- А что? - скисая от предчувствия, поинтересовался Камил. - Придумываем себе легенду прикрытия.
- Не утруждайтесь, - разрешил командир. - Работаем официально.